Я угасаю, а это еще страшнее. Это - больше не вдумчивое чтиво. Это ангстовая хроника, это маятник с нагаром, раздувающий пепел. Я боюсь, что скоро во мне не останется ни одного слова, поэтому, перед этим, я напечатаю здесь несколько, чтобы мы с вами могли отслежить эту нелепую часть моей жизни. Я знаю, что не умираю - не слишком хотелось бы. Или..? Нет, пожалуй, мне только очень плохо находиться в себе. Мне сложно пере-думывать, сотни, тысячи раз представлять, обеззараживать, затем снова бросаться лицом в отвратную гору утилизированных салфеток. Мне отвратительно утомлять этим себя. И людей, моя любовь к которым - привилегия. Или, это мантра, а я, на самом деле, совсем не умею разделять себя на уравновешенные кусочки. Их любовь ко мне - священна, раз боги не умеет говорить с нами за пределами наших голов. Я знаю об этом, об этой ценной любви, но забываю - за считанные часы мое хитрое сознание перекраивает, подминает под себя утешительные реплики, повторенные и переведенные, оформленные уникально, но уже начинающие утомлять тебя, пишущий. Это его эгоизм? Или просто, новая особенность, какое-то приобретенное приспособление, которое я скорее нареку мутацией и отсеку огромным абстрактным топором? Мне не хочется слушать себя: я не испускаю ничего нового. Но и старое - паразиты, сплошные варвары, внезапно вернувшиеся на оставленную кроткую землю, где уже начали колоситься радостные злаки. Я не хочу думать. Я хочу снять протез, улечься спать и знать об огромной массе -количестве пространства впереди - пространства чистого, самородного, абсолютного и пустого времени, где я буду, наконец, наедине без себя.

Они снова, они снова делают это - непрекращаемое вращение. Мне лучше не появляться на глаза вам, пишущим, пока они все еще здесь, и их хаотичные колебания заметны сквозь призму моих глаз. А я, к сожалению, не абсолютный эталон. Вы, пишущий, останетесь без меня в хорошем расположении духа, вы уйдете выдохнув.

Но я могу попросить: помогите. Помогите мне быть здесь. Помогите - с постройкой моста в шестое марта.